11. Время эксперта директор Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН, член-корреспондента РАН, профессор Андрей Владимировича Головнев Я теоретик движения во многом ученик кочевников Из примитивных языков рождался бейсик, так из движения мобильность Не очень люблю Устойчивое развитие закрывает мобильность Два каравана Газпрома и ненцев-кочевников Поеду на Таймыр разбираться с Норникелевскими неприятностями. Россия страна Севера Северность очевидна в сознании Северность устойчивая упорность российской идентичности Путиь из варяг в греки лег в основу русской государственности При всем величии Киева одна из поздних фаз русскости Новгород сильнее Ганзеи Кунсткамера колыбель российской науки рядом с ней зародилась Академия наук был отток мозгов обратно в Россию
12:40 Трансляция телеканала СФ выключилась
Из стенограммы 498-го пленарного заседания СФ 10.02.21
Коллеги, продолжаем нашу работу.
В рамках нашей рубрики "время эксперта" сегодня перед нами выступит российский этнолог и антрополог, специалист по истории народов Северной Евразии, директор Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук Андрей Владимирович Головнёв.
Андрей Владимирович в 1980 году окончил Омский государственный университет имени Достоевского, в 1995 году защитил докторскую диссертацию, в 2003 году избран членом-корреспондентом Российской академии наук.
Научные интересы Андрея Владимировича связаны с изучением народов и культур Арктики и Субарктики, он успешный исследователь-полевик с 40-летним стажем экспедиционных работ, является основоположником научной школы антропологии движения, специалистом в области вопросов национальной и этнической идентичности, истории и теории колонизации, мифологии.
Андрей Владимирович одним из первых в России использовал средства кинематографа для создания этнических образов, снял 10 этнографических фильмов, которые были отмечены призами российских и международных кинофестивалей.
Помимо исследовательских работ Андрей Владимирович занимается активной преподавательской деятельностью, а также является автором более 280 научных публикаций.
В 2020 году ему присуждена Государственная премия Российской Федерации в области науки и технологий 2019 года за вклад в изучение культурного наследия народов Арктики.
Уважаемый Андрей Владимирович, прошу Вас, Вам слово. Спасибо, что Вы согласились перед нами выступить.
А.В. Головнёв, директор Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук.
Спасибо.
Уважаемая Валентина Ивановна, уважаемые сенаторы! Для меня большая честь быть приглашенным и выступать перед вами. В то же время я понимаю, насколько сложно переключить внимание с налоговой сюжетики на какую-либо другую. Говорят, наоборот, можно сбить любую мысль упоминанием налогового инспектора. Тем не менее перед нами задача сейчас совершенно неординарная – здесь, в этом зале, в зале сената, почувствовать север.
Я слышал здесь упоминание Арктики, и это уже помогает мне сориентироваться самому и настроить вас. Ну и, кроме того, вы знаете, что северное направление часто ассоциируется (и прежде всего) с Полярной звездой. И вообще север называется высокими широтами, потому что географически – далеко и высоко к Полярной звезде, это одно и то же направление. Для того чтобы оказаться там, хотя бы начать отсчет с высокой Арктики, я предлагаю вам на мгновение оказаться на острове Жохова – это своего рода реинкарнация Земли Санникова. Он расположен на 76-й широте и соответствует примерно тому месту, которое в свое время искал барон Толль и о котором писал академик Обручев. Земля Санникова действительно существует, но с поправкой на 9,5 тысячи лет. Именно тогда, в глубоком мезолите, там, на острове Жохова (это Новосибирские острова), существовала жизнь. Причем это была очень интересная жизнь: там жили люди, которые занимались охотой на белого медведя. По всей видимости, эти люди – истинные покорители Арктики. Сейчас их археологи называют носителями культуры Сумнагин.
Мне посчастливилось участвовать в археологической экспедиции, раскапывавшей останки этой самой интереснейшей, загадочной, почти мифической культуры. Именно там написаны строки песни (моей песни, мои строки), с которой я сейчас начну свое выступление.
Итак, первый куплет с припевом из песни об острове Жохова.
Снова снег, целый день только снег, целый век.
Берега застилает туманом пурга.
Ни души, только крест у скалистых вершин
Да крыло белой птицы под белой скалой.
Миражу не поверю, закрою глаза.
Расскажу, если будет кому рассказать, Про нежизнь, про неземлю и про невесну.
Миражи, расскажу вам про вашу страну.
Острова – белые, снежные, Острова, понапрасну открытые, Были вы чьей-то надеждою, Навсегда среди льдов позабытою.
Черный дым где-то там, где кончаются льды…
Вот первый куплет с припевом. (Аплодисменты.)
Итак, я уже произносил фразу о том, что не только в Арктике хорошо виден человек, но и из Арктики хорошо видно человечество – особенно Россию.
Я прошу включить презентацию, которая называется "Северность России и наследие Петра Великого". Это два пересекающихся измерения.
Итак, северность. Прежде всего, что видно с этой точки необитаемых островов – с 76-го градуса северной широты? Видно пространство – огромное, трудноосваиваемое и тем не менее контролируемое людьми. Когда я складываю археологию и этнографию, этнографию так называемых малочисленных коренных народов Севера, выявляется одно замечательное качество – контроль над пространством. Люди Севера, которых когда-то называли малыми народами, в действительности представляют культуру больших пространств. Я бы сказал, это высочайшее достижение – умение не только адаптироваться к сложнейшей экологии, но и контролировать пространство, контролировать очень динамичное пространство. Высокая Арктика – это наплывы, спады, бесконечная череда, ритмика природы. И точно так же ведет себя человек, причем он умеет маневрировать – и умеет маневрировать исторически.
Я бы предложил обратить внимание на то (следующий слайд, пожалуйста), насколько люди Арктики владеют технологиями движения. Это не только глубокая традиция – это будущее. Они на самом деле люди движения.
Валентина Ивановна упоминала, что я теоретик движения. И я во многом в этом отношении являюсь учеником кочевников. Я впервые именно в ненецком кочевье почувствовал удовольствие от движения – не стремление завершить движение, а удовольствие от движения. И вот эти способность, философия движения удивительно современны. Да, они умеют это делать, кочевники больше живут в караване, чем на стойбище. Представьте себе: амплитуда кочевания – 1,5 тыс. километров, и около 100 раз приходится менять так или иначе место стоянки. То есть в большей степени они находятся в движении, чем в статике.
Вот эта философия удивительным образом совпадает с тем, что нам дает археология, которая подсказывает, что наши далекие прапрапрапредки, останки которых найдены в Олдувайском ущелье в Африке, в Восточно-Африканском рифте, обладали ногами, строение которых свидетельствует о том, что они больше бегали, чем ходили. Итак, движение человечества, развитие культуры, расселение человека по планете – это быстрое движение. Мы недооцениваем это. Иногда нам кажется, что все происходило в каких-то уютных пещерах. В действительности – именно в движении.
И в этом смысле движение не только вчерашнее – движение сегодняшнее, его разные диапазоны, движение в киберпространстве, движение в космосе – это всё технологии примерно одного и того же порядка.
Иначе говоря, мы видим в культурах Арктики вот то самое раннее человеческое, исконно человеческое свойство, которое сегодня сверхактуально. И как когда-то из так называемых примитивных языков рождался Basic – язык, теория компьютерная, сегодня может и должна рождаться теория движения, теория мобильности.
Я не очень люблю на сегодняшний день выражение "устойчивое развитие", хотя бы потому, что оно закрывает диапазон, который не менее важен. Изменчивое развитие, владение искусством маневра – это не менее важно сегодня. Вы все свидетели, как неожиданно развивается XXI век, как он стремительно развивается, как он стремительно меняется. И готовность к этим изменениям – очень важное качество. Повторяю: вот она – древнейшая человеческая культура, которая в значительной степени открывает ключ к этому (следующий слайд) искусству.
В дополнение к нашим записям, очень детальным, которые сегодня возможны благодаря технологиям не только кино, но и замеров движения, мы получаем иероглифику движения. Мы говорим о движении новым языком. Мы не описываем его словами, словами бесполезно описывать движение, а вот изобразительным языком очень удобно, и это получается.
Вот некоторые фрагменты из наших записей (следующий слайд, будьте добры), которые показывают, что технологии кочевников должны быть использованы максимально при любых новых освоениях той же самой Арктики. Вот вам пример одного и того же пространства. Это так называемый хребет Ямала, по которому движутся два каравана – поезд "Газпрома" и караван ненцев-кочевников.
Следующий слайд, пожалуйста.
Это модели освоения. Очень важно, чтобы качества, которые выработаны тысячелетиями арктическими кочевниками (а именно: модульность, трансформность, мобильность), были использованы в современных технологиях освоения Арктики.
Вот вскоре я поеду на Таймыр заниматься экспертизой (вы знаете чего) норникельских неприятностей. И вот эта неуклюжесть, вот эти большие размеры, непродуманность – свидетельство того, что как раз не хватает изящества кочевников, легкости, модульности, разборности и трансформности, а между тем уже существуют проекты "шагающих" городов, малых городов. Вот на что следует обращать внимание и куда использовать те технологии кочевников, о которых мы говорим и пишем.
Следующий слайд.
Я сейчас переключаюсь с достоинств народов Арктики на северность России. Речь идет о том, что сама по себе Россия, если мы с высоких широт приближаемся к месту, где мы находимся, сама Россия оказывается страной севера. Причем удивительное дело – это самое незаметное, потому что ее не надо никому доказывать, в том числе самим себе, потому что северность очевидна в российской самоидентификации. Мы действительно самая северная страна планеты по масштабам, по километражу, по границе с Арктикой. Удивительное дело, но именно северность оказывается самой надежной, самой устойчивой (если говорить об устойчивом развитии) опорой российской идентичности. Она не явлена, и мое предложение – обратить внимание как раз вот на эту недоявленность российской северности.
У нас существует почему-то неразрешимая дилемма, бинаризм, (кстати, очень вредный для сознания, особенно для российского), противопоставление до взаимного уничтожения, да или нет: что мы – Европа или Азия? Мы нашли оптимальный, как кажется, вариант – Евразия. Но на самом деле есть идентичность, которая абсолютно не должна, может быть, доминировать, но которая очень комфортна и удобна. Она как спинной хребет для России – северность.
Наши соседи скандинавы живут с этой северностью как идентичностью совершенно спокойно. Этим начинается и завершается их самоопределение. Они Nordic countries, они северяне. Они с этого начинают, они просыпаются северянами и ложатся спасть северянами.
Nordisk, Normand… Мы тоже северяне. Причем северность действительно являет собою начало российской истории. Я не буду напоминать легенду о призвании варягов (вот, кстати, картинка сама выскочила), напомню лишь, что действительно путь "из варяг в греки" лег в основу российской коммуникации, государственности (русской, конечно, не российской – русской). Причем замечу вам, напомню, точнее, что именно с севера на юг происходило становление нашего Отечества, начиная с Рюрика. Но он далеко не прошел, а Олег прошел. Именно с севера на юг.
Вспомните, что Владимир и Ярослав – князья, которые являются создателями на самом деле и государства, и права государственного, пришли тем же путем – изначально из Новгорода, вместе с варяжской дружиной они пришли и сели на киевский "стол". Таким образом, Русь складывалась именно с севера. И археология блестяще подтверждает, что при всем величии Киева именно северные… Старая Ладога (Альдейгьюборг в скандинавских сагах), Рюриково городище, чуть позже – собственно Новгород, а затем Гнёздово под Псковом, города по Волге – вот распространение с севера на юг. Киев – одна из поздних фаз развития русскости и русского пространства. Почему мать городов русских? Ну, потому что прежде всего крестная мать. Связано это с распространением христианства: с юга оно распространялось, и именно через Киев. И в этом отношении Киев определенно может называться крестной матерью русских городов. Но собственно русскость шла другим маршрутом.
Обращаю ваше внимание на то, что вот эта северность – опять-таки как будто в легендах, как будто в мифологии, сколько-то недосказанная, сколько-то недоинтерпретированная, как Земля Санникова. Точно так же – легенда о призвании Рюрика и братьев, легенда (позднее) о златокипящей Мангазее. А ведь это тоже север.
Самая богатая область Руси – это Новгород, Новгород, который равен был по пространству, влиянию и экономическому состоянию Ганзейской лиге, который был вполне самостоятелен в своей экономической политике, в своей политике… Упоминаю слово "колонизация" в очень позитивном смысле, потому что это вообще механизм движения всего живого на планете. Новгородская колонизация охватила огромное пространство, причем это была колонизация в стиле сетевого распространения, партнерского распространения. Новгородская колонизация в этом смысле существенно отличается от московской, которая больше имела административные акценты. А вот новгородская в этом смысле опережала ее, причем опережала примерно на полтысячелетия.
Северная Русь в лице Новгорода, поморов и других им близких охватила северные пространства и Сибирь очень рано. Первое упоминание о Самояди и Югре датируется 1096 годом, а точнее (с поправкой на летописные четыре года, которые там оговариваются) – 1092 годом. Это уже уральские походы новгородского отрока Гюряты Роговича. Не самого Гюряты, а его отрока.
Одним словом, когда казаки появились в низовьях Оби и Таза, они с некоторым удивлением обнаружили, что там давным-давно существует род Яши Вологжанина, причем в составе ненцев. Тогда ненцев называли самоядами, самоедью и самоядью, кровавой самоядью. Так вот, среди этой кровавой самояди жил-поживал род Яши Вологжанина. Это северный русский поток, который по существу предопределил распространение Руси на север – от океана до океана. Это северность.
И мы видим подтверждение северности, этой качественно важной северности, которая позволяет идеологически, мировоззренчески опереться на те важнейшие категории, которые принципиально важны. А именно – отсутствие крепостного права. Новгород был городом, который славен был своей демократичностью, независимостью его. И даже скандинавы, бывавшие в гостях в Хольмгарде (как они называли Новгород Великий), удивлялись, насколько демократичны порядки, право в Новгороде. Вот это – очень неплохая опора из числа идеологических, из числа мировоззренческих.
Абсолютно важно отсутствие крепостного права на Севере и в Сибири. И если вот эти – северные – основы взять за основание, то окажется, что крепостное право и прочие вариации так называемого рабства – это временное и привнесенное в российскую историю, а не основное и не исходное. Вот вам дополнительный ракурс со стороны Севера, вот вам дополнительная проекция.
Я с интересом заметил, что по ходу истории вот эта северность Руси и России активировалась несколько раз совершенно очевидно. В первый раз, понятно, при складывании, создании Руси. Во второй раз очень ярко в момент смуты, когда князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский – кстати говоря, вместе с войсками, с отрядами шведов Делагарди – взял Москву рейдом с севера, будто повторив вот тот поход, о модели которого я уже упоминал. Позднее Петр Великий, Петр I, был тем, кто поставил, создал северную столицу и определил северное направление политики. Это не столько Санкт-Петербург, это не только и не столько окно на запад, в Европу, сколько и на север. И до сих пор Санкт-Петербург является опорной точкой, позицией северности России. А позднее советская власть, поэтика Арктики, поэтика северности, равная поэтике освоения космоса. Мне представляется, что это очень важные акценты.
Я обращаю внимание (после упоминания о царе Петре) на то, что во многом строительство империи и строительство нации связаны именно с северностью – и с Петербургом, и с идеологией северности.
Замечу, что мне посчастливилось в числе моих путешествий отправиться в очень далекое, очень глубокое и интересное путешествие по Кунсткамере. Когда меня спросили, насколько я уверен в смене позиций (я, путешественник, сменяю походную экипировку на кресло директора Кунсткамеры), я отреагировал: "Может быть, Кунсткамера – это самое большое путешествие в моей жизни". Это действительно так. Это 300 лет истории мысли, истории России, истории ее самосознания. Вы можете подняться по башне Кунсткамеры – и перед вами откроется история науки, история самопознания, империи. Именно в тот момент, когда Петром I была создана Кунсткамера, империя сложилась, раскатившись от Атлантики до Тихого океана, начала себя познавать – ex oriente lux, в обратном направлении, с востока на запад.
И именно тогда молодые, амбициозные академики, созванные со всей Европы, прежде всего из Германии (тогда, кстати, шла утечка мозгов в обратном направлении – не с востока на запад, а с запада на восток), именно они участвовали в деятельности академии наук, которая инвентаризовала ресурсы империи. В том числе обнаружилось, что эта империя состоит из множества народов. Именно тогда сложилось убеждение, что идея или облик России, ее лик – это прежде всего многонациональность. И весь XVIII век эта идея утверждалась – даже мода была на этничность. Пожалуйста, императрица Анна проводила целые парады народов. Именно в России родилась этнография как народоведение. Да, с участием иностранцев, но именно на пространстве России, потому что невозможно проехать Россию и не стать этнографом, не стать народоведом. Это достоинство, безусловное конкурентное преимущество нашей страны. И сегодня эта идея продолжает доминировать, что бы ни предлагалось взамен.
Есть очень много интереснейших, хороших концепций по поводу многонародности, многонациональности, нации наций (об этом хорошо говорит мой друг академик Тишков), в разных версиях. В целом эта идея, повторяю, рождена тоже в Кунсткамере. И, когда вы подниметесь на 3-й этаж Кунсткамеры, вы увидите конференцский стол, на котором когда-то шла дуэль между Ломоносовым и Мюллером, спорившими о том, откуда род русский и племя русское идут. Я сейчас не буду вдаваться в эту интереснейшую концепцию, которая выплавила российскую идентичность.
Обращаюсь в данном случае к той еще одной интереснейшей стороне, которая связана непосредственно с Кунсткамерой. Повторяю: это колыбель российской науки. Рядом с ней, из нее выросла академия наук. Это мать музеев России – Кунсткамера, Музей антропологии и этнографии.
Меньше двух лет осталось до юбилея царя Петра, создавшего Кунсткамеру. Это было его любимое детище. Отсюда пошло познание, отсюда пошла наука. У нас есть затруднения, и не то чтобы с жалобой, но с просьбой о поддержке я обращаюсь к господам сенаторам, поскольку осталось немного времени.
А вы знаете, что самое неприятное на просторах вот этой нашей славной, замечательной державы состоит в межведомственности. Мы, Кунсткамера, которая…
Следующий слайд.
Нельзя не отметить замечательные лица императоров, которые собирали коллекции Кунсткамеры. И, вообще, царское это дело – покровительствовать Кунсткамере, как сказали бы, наверное, Петр Алексеевич и Николай Александрович.
Следующий слайд, пожалуйста.
Вот та самая башня, о которой я говорю.
Следующий.
Отсюда, от "А" до "А"… Это увлечения Петра: от астрономии, запредельно внешнего, до анатомии, предельно внутреннего, – вот здесь диапазон наук. Все науки от "А" до "А".
Следующий слайд.
И по башне мы видим… Мы хотим реконструировать, сделать реконструкцию петровской Кунсткамеры, того Theatrum Mundi, театра мира, с которого она начиналась. Искусство музея всегда состояло в том, что весь мир в одном помещении. Мы хотим реконструировать, подарить отцу нации на юбилей реконструкцию Кунсткамеры.
А теперь возвращаюсь к проблеме. Наши разработки уже есть, мы их ведем. Мы готовы к исполнению этого замысла, у нас работают замечательные дизайнеры.
Кунсткамера – это вообще очень высокого уровня научное учреждение. Мы относимся к Министерству науки и высшего образования. Мы символ академии наук, наше здание – не что иное, как знак, символ РАН, кстати, юбилей которой еще два года спустя, в 2024 году.
Так вот, сложность состоит в том, что по принципам распределения средств для Министерства науки и высшего образования музейное дело не профильное, не целевое. Представляете, какая странность? Я не буду повторять эпитетов Кунсткамеры, но мы не можем заниматься музейным делом. Во всяком случае, это вне официального распределения средств. Это как бы хобби, это само собой должно происходить, и поэтому Кунсткамера стареет. А Кунсткамера нуждается в обновлении, и очень тонком, утонченном, ретро-обновлении. Я не хочу ни в коем случае сделать из нее новый музей – есть замысел, наоборот, восстановить лучшие экспозиции всех времен. И, как этнограф, я стремлюсь к тому, чтобы сегодняшнее клеймо Кунсткамеры, что это музей уродцев, все-таки проэволюционировало в ту композицию, о которой я говорю. И моя тактика настроена на девиз "от уродов к народам". Действительно, Кунсткамера – это музей-планета, это музей-глобус. В том числе в ней выражена и вот эта история науки, эволюция науки.
Таким образом, еще раз, по самым последним непроверенным слухам, министерство наше, Министерство науки и высшего образования, изыскивает возможности в обход существующих нормативов, ну или в развитие их, как-то творчески отнесясь к тому, что вы обсуждали на предыдущей части заседания относительно распределения финансов и налогов и так далее, поддержать все-таки нас, Кунсткамеру, в этом деле – в деле создания новой экспозиции петровской Кунсткамеры. Я очень надеюсь, что сенаторы поддержат эту идею и найдут вместе с руководителями министерства или министерств возможность соотнесения музейного дела и научного дела, поскольку в Министерстве науки и высшего образования очень большой музейный фонд. По непроверенным данным, он сопоставим с фондом Минкультуры – Госкаталог, музейное дело и многое другое. Ну, неужели нет возможности проложить арыки финансирования по музейному делу в Министерство науки и высшего образования, а по научному делу – в Министерство культуры?
Вот с этими просьбами, уважаемые сенаторы, Валентина Ивановна, я обращаюсь к вам наряду с пожеланиями настоящего арктического и северного здоровья. Спасибо. (Аплодисменты.)
Председательствующий. Спасибо.
Уважаемый Андрей Владимирович, как в таких случаях говорят, муха пролетит – слышно – настолько внимательно Вас все слушали. Потрясающее выступление. Вы такой убедительный оратор, и, конечно, мы очень многое почерпнули из Вашего выступления.
Но, конечно же, поручение Комитету по науке, образованию и культуре провести встречу с участием…
И давайте поддержим, коллеги. Кто не был в Кунсткамере (я многократно там бывала), коллеги, когда будете в Петербурге, обязательно найдите время, посетите, своими глазами это увидите.
А.В. Головнёв. Спасибо, я забыл об этом сказать. (Смех в зале.)
Председательствующий. Да. Спасибо.
Еще раз успехов. Мы всё, что от нас зависит… Будем вас поддерживать. Спасибо большое.
Давайте еще раз поаплодируем Андрею Владимировичу. (Аплодисменты.)
Спасибо большое.
Коллеги, я думаю, что для всех сегодня было очень интересно. Правда? Спасибо.